Гребенкин Ю.Ю. | ИНТЕГРАТИВНАЯ МОДЕЛЬ ПОНИМАНИЯ ФЕНОМЕНОВ АРХЕТИПА «БОЖЕСТВЕННОГО ДИТЯ» К. ЮНГА

врач, клинический психолог

rochlialtd@yandex.ru

 Данная статья уточняет и дополняет теоретические конструкты К. Юнга и Э. Берна с позиции современных концепций и теорий развития личности. Предлагаемая теоретическая модель компонентов бессознательного дает дополнительные ориентиры понимания при формировании характерологических особенностей и акцентуаций личности. Она позволяет более точно выделять «мишени» и общую направленность психотерапевтического воздействия. В тексте раскрываются основы интегративной модели, объединяющей теоретические конструкты К. Юнга и Э. Берна в аспекте процессов развития и формирования личности.

Объединяя теоретические аспекты академических направлений психологии, мы выходим за пределы отдельных концепций и методов, создавая более широкие рамки понимания совокупности психических феноменов. «На наш взгляд, интегративный подход позволяет ухватить сознание в целостности как активное, открытое, саморазвивающееся неструктурированное пространство, способное наполнять реальность смыслом, отношением и переживанием. «Это понимание справедливо как для онтогенеза, так и филогенеза сознания, как для личности, так и для малых и глобальных социальных общностей» [5].

Актуальность настоящего теоретического исследования определяется практической потребностью понимания основных тенденций развития личности с целью получения дополнительного доступа к ориентирам (мишеням) психотерапевтического воздействия.

Целью данной работы является создание интегративной модели понимания феноменов архетипа «Божественного ребенка» К. Юнга и состояний «Внутреннего Ребенка» Э. Берна в аспекте процессов развития и формирования личности.

Методологической основой работы является: ретроспективный анализ концепций и теорий развития личности и моделирование.

Выводы данной статьи сделаны на основе анализа теорий и концепций развития личности изложенных в работах З. Фрейд, Э. Фромм, А. Адлер, К. Юнг, Э. Эриксон, Б. Скиннер, К. Ясперс, М. Хайдеггер, К. Роджерс, Г. Олпорт, Р. Штейнер,  Ф.  Хайдер, Ж. Пиаже, Дж. Мид, Г. Блумер, Э. Берн А. А.Э. Нойманн, Ухтомский, А.К. Гастев, М.Я. Басова, Л.С. Выготский, Д.Н. Узназде, Т.П. Скрипкина, С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев и др., опубликованных в течение последних десятилетий.

Анализ теорий позволил выделить те из них, которые описывают процесс развития личности в парадигме конфронтации двух факторов: биологических и социальных. Ведущим фактором, опосредующим взаимосвязь социализации и индивидуализации в онтогенезе, является индивидуальный стиль социализации. Теории объектных отношений М. Малер, эго-идентичности Э. Эриксона, нарушения самости Х. Кохут  построены на бинарной системе оценке внутренних конфликтов.

В частности, на понимании «борьбы противоположностей» в процессе развития личности построена дескрипция феноменов архетипа «божественного дитя» К. Юнга и состояний внутреннего ребенка Э. Берна.

Так, Э. Берн раскрывает понятие «внутренний ребенок» как проявление двух различных состояний. «Приспособившийся Ребенок — это архаическое состояние Эго, которое находится под родительским влиянием, в то время как естественный Ребенок — это архаическое состояние Эго, свободное от такого влияния или пытающееся от него освободиться» Он указывает, что «в архаичном проявлении Внутреннего Ребенка заключены интуиция, творческие способности, спонтанный порыв и радость» [1].  Если дословно следовать тезисам К. Юнга о том, что архетип Божественного Ребенка в одном из своих проявлений является символом, «объединяющим противоположности — медиатор, носитель исцеления…»; он «персонифицирует … жизненную мощь и целостность … по ту сторону сознания» [10], то одной из важных функций проявления этого архетипа должно быть «целительство». С другой стороны, раскрывая тезис «меньше малого, но больше большого», К. Юнг указывает на противоположную сущность этого архетипа. Он обозначает противоположный феномен как: «обиженный, заброшенный, покинутый, подверженный опасности» [10]. Объединение данных эпитетов можно обозначить одним словом – «страдание».

Таким образом, борьба двух противоположностей среди прочих факторов процесса развития личности является аксиоматической. «Говорят, ни одно дерево не сможет дорасти до рая, если его корни не достигнут ада. Двузначность движения заложена в природе маятника — человеческой природе» [10].

В своей работе мы предположили, что в процессе психогенеза в зоне индивидуального бессознательного изначально закладываются и формируются два антагонистических полюса: «здоровое» и «страдающее» ядро будущей личности как противоположные и противоборствующие проявления основных феноменов архетипа «Божественного Ребенка» (далее АБР).

Иллюстрируя аспект АБР «меньше малого и больше большого», метафорическое выражение антагонистических полюсов может выглядеть как образ Ребенка-Целителя (далее «ОРЦ») и образ Страдающего Ребенка (далее «ОСР»). Оба противоположных полюса являться структурной частью  того, что К. Юнг обозначает как самость.

Образ Ребенка Целителя (ОРЦ) определяется дословными описаниями К. Юнга: «медиатор, носитель исцеления», «персонифицирует … жизненную мощь и целостность». Дополняет этот образ Э. Берн, описывая эго-проявления так называемого «естественного ребенка»: очарование, интуиция, спонтанность, креативность.

Образ Страдающего Ребенка (ОСР) как внутренний метафорический объект индивидуального бессознательного изначально спроецирован феноменологией АБР. К. Юнг дает следующие определения этого индивидуального метафорического образа: «заброшенность, покинутость, подверженность опасностям…» [10]. Исходя из представлений П. Б. Ганнушкина, процесс развития личности связан с влиянием ряда условий, которые можно разделить на две группы: биологическую и социально-психологическую [2].

Инициацию, формирование и последующее проявление ОСР можно объяснить влиянием следующих причин:

1. Неблагоприятные факторы соматического состояния (генетически заданные и онтогенетически приобретенные); психогенетическое наследование личностных свойств.
2. Неблагоприятная (травмирующая) социальная среда воспитания (брошенные дети, асоциальные, неполные семьи). Разработанность данной проблемы определяется работами зарубежных и отечественных ученых: А. Фрейд, М. Раттера, Ф.И. Кевли A.A. Реана, , Д.И. Фельдштейна, Ю.А. Клейберга, А.И. Захарова, Т.А. Гурко, М. Кле, С.Т. Климовой, С.А. Бадмаева, С.А. Беличевой, Р. Бернса, и др.
3. Интроекция тенденций проявления «страдающего ребенка» в родителях (мать, отец).
4. Полярный тип родительского отношения. Депотенцируюшие родительские предписания (директивы) [3].
5. Психотравмирующий личный опыт ребенка.

Схематически формирование ОСР представлено на рисунке 2.

 

Для описания ОРЦ и ОСР выделены семь тенденций, которые определяют развитие и формирование личности. Выбор тенденций определяется следующими критериями:

— филогенетически сформированные;

— имеющие полярный характер проявления;

— имеющие возможность шкалирования (измерения) силы проявления;

— имеющие прямое отношение к формированию черт характера, акцентуаций или нарушения психического баланса.

Описание тенденций имеет ключевое смысловое значение в данной работе, поскольку в любой взрослой личности можно увидеть силу проявления тех или иных тенденций ОРЦ, ОСР, их сбалансированность или дисбаланс. В парадигме конфронтации двух факторов развития, рассмотрены пары свойств с противоположным значением: сила-слабость, доверие-недоверие, безупречность-виновность и т.д.

Порядок дескрипции ОРЦ обусловлен взаимозависимостью тенденций, оптимальная сила проявления которых, организует здоровое ядро личности и может быть источником «силы» и «исцеления». Следует учесть, что при выраженном проявлении одной из тенденций за счет депонтециации других проявлений во взрослой личности можно наблюдать те характерологические особенности или акцентуации, которые прямо отражаются при построении «Я-концепции» по К. Роджерсу.

ОРЦ проявляет себя филогенетически сформированными тенденциями архаичного (примитивного) человека, которые, по сути, являются эффективными ресурсами, способствующими развитию процессов адаптации, эмпирического познания мира и развития самосознания.

Образ Страдающего ребенка (ОСР) изначально представляется тенденциями беспомощного существа, нуждающегося в защите, внимании и любви. Дальнейшее формирование ОСР обусловлено рядом внутренних и внешних факторов, имеющим прямую связь с генетически обусловленной преемственностью, процессами соматического онтогенеза,  процессами индивидуализации и социализации личности  во всех периодах ее жизни.

Они (тенденции) представляются нижеследующими и, несомненно, неполными описаниями.

1. Витальность (жизненная сила) – слабость, болезненность.

Такие термины как «жизненная сила и мощь» при описании психического состояния по определению являются субъективно-оценочными категориями. Поэтому витальность определяется как субъективное переживание обладания физической и психической энергией. При высокой витальности человек чувствует, что  полон энтузиазма, жизненных сил и энергии. Таким образом, витальность ассоциируется с ощущением мощи (силы), сильными позитивными переживаниями и спокойной энергией, т.е. с позитивно окрашенными состояниями.

Учитывая то, что словесное описание переживания «жизненной силы» может априори является субъективной, то объективная оценка данной тенденции должна учитывать физиологические параметры и признаки здоровья и силы. Имеется достаточное количество научно-экспериментальных и клинических данных, позволяющих использовать термин «витальность» в контексте нормальной и патологической физиологии. Кроме общих показателей здоровья, принятых ВОЗ в 2001 году важным признаком витальности является уровень обмена веществ в клетках органов и тканей. Энергетический уровень и скорость протекания окислительно-восстановительных реакций у ребенка значительно выше, чем у взрослого. «…в годовалом возрасте достигается примерно та интенсивность обмена (55ккал/кг/сут), которая «полагается» по уравнению Клайбера для организма массой 10кг. …Только с 3-летнего возраста интенсивность основного обмена начинает постепенно снижаться, а достигает уровня взрослого человека — 25ккал/кг/сут — лишь к периоду половой зрелости». Причем основные энергозатраты у детей предназначены для образования новых структурных компонентов в процессе дифференциации клеток, а не на «серийное производство» уже готовых клеток в процессе роста» (М.Безруких). Долевое распределение потребляемой энергии в детском организме сильно отличается от такового во  взрослом. Так, по данным М. Безруких «У годовалого ребенка на долю мозга приходится 53 % основного обмена, вклад печени составляет около 18 %, а на долю скелетных мышц приходится только 8 %». Кроме этого, важным признаком витальности является устойчивость клеток органов и тканей к гипоксии. Прямым показателем жизненной силы является время угасания обменных процессов в коре мозга.

Таким образом, витальность  (жизненную мощь) можно рассматривать как внутреннюю энергию, направленную на созидание новых дифференцированных структурных компонентов физического и психического тела. Витальность – это биологический кредит, основная функция которого – саморазвитие. Проявленность витальной миссии зависит от общего физического и психического благополучия индивидуума. Если предположить, что витальность как жизненная энергия – это биологическое проявление архетипа «Божественного Ребенка», имеющего полярное значение в виде метафорических феноменов образа Ребенка Целителя и образа Страдающего Ребенка, то на одном из полюсов от большего к меньшему мы видим проявление здорового и сильного дитя, а на другом — слабого и болезненного.  Mens sana in corpore sano – avis rara, однако прямая зависимость соматического и психического здоровья неоспорима.

2. Доверие – недоверие.

Исследованию эволюции феномена доверия в историческом аспекте посвящена работа А. Селигмена «Проблема доверия». Всестороннее рассмотрение феномена доверие-недоверие в аспектах формирования структуры и социально-психологичских функций рассмотрена в монографии А.Б. Купрейченко. Удовлетворенная потребность в защите от «высших сил», родительская (в первую очередь — материнская) защита, любовь и забота дает чувство уверенности и нужности; формирует базовую тенденцию доверия к окружающему миру и себе [9]. ОРЦ свободен от сублимаций и построения защит. Внутренний ресурс доверия и любви, при прочем оптимальном соотношении выраженности тенденций определяет характер открытого, уверенного, безыскусного человека. Следует учесть, однако, что чрезмерное проявление доверия как характерологической особенности личности за счет других не менее важных тенденций ОРЦ ведет к формированию склонности делегирования полномочий, снятия ответственности, наивности, поиска «помощников». В результате значительного проявления этой тенденции «судьба» начинает преподносить фрустрирующие ситуации предательства, измены, подлости со стороны тех, кому было оказано полное доверие.

3. Безупречность (отсутствие вины) по Э. Эриксону.

Формирование чувства вины прямо связано с двумя факторами: сенсорно-моторной адаптацией в младенческом возрасте и формированием многоуровневой структурой взаимодействия с окружающей средой.

Метафорическая проекция АБР в виде ОРЦ не отбрасывает тень виновности. Ребенку-Целителю не нужна защита в виде изоляции. Он независим от позитивной оценки социального окружения. В нем нет места сожалениям. Без сомнений и стыда он приходит в мир взрослых людей с иконой младенца-Христа как спаситель, и открывает им дверь в бессмертие!

Гипотетическое отсутствие внутренней вины во взрослой личности препятствовало бы процессам рефлексии, критического отношения к себе и своим действиям, поиска и исправления ошибок, и, в целом — к снижению уровня осознанности и самосознания.

4. Любопытство, удивление, интерес.

Обобщая значительное количество экспериментальных данных, К. Изард отводит особое место эмоции интереса-возбуждения [4].  Теоретическое предположение о том, что эмоции является внутренним выражением инстинкта, сделал Уильям Мак-Дугалл в начале 20-го столетия. Он полагал, что  внутренним выражением инстинктов являются эмоции. В числе двенадцати основных инстинктов, он считал любопытство и любознательность основой эволюционных достижений человечества. Сегодня существуют убедительные данные в пользу того, что ряд фундаментальных человеческих эмоций имеет эволюционную основу. Эти эмоции наследственно закреплены в организации лимбической системы..

Любопытство как форма ориентировочно-познавательного поведения, присуща всем высокоорганизованным животным и человеку. Она неизбежно связана с эмоцией удивления как ответной психофизиологической реакцией на непредсказуемые явления окружающей действительности или как неожиданный результат действий. В случае, если удивление исключает формирование негативного чувственного компонента, то оно ведет к формированию того, что мы называем – заинтересованность (интерес). Интерес (заинтересованность) является главным мотивационным вектором процесса познания и социализации. Одна из главных тенденций ОРЦ проявляется как носительство триады: любопытство-удивление-заинтересованность. Однобокость проявления этой триады в ущерб совокупности других тенденций определяет во взрослой личности поверхностное понимание процессов, явлений и объектов окружающего мира (дилетантизм), выбор целевых приоритетов по критерию «интересно», низкую устойчивость и глубину проявления творческих процессов, развитие умелости.

5. Мифотворчество и антропоморфизм.

Познание окружающей действительности непосредственно связано с архаическим процессом мифотворчества. Сотворение мифов  — это социально-культурный процесс адаптации.  Творчество  — это эволюционный процесс перцептивного (концептивного) отзеркаливания реальности. Сказочный мир ребенка создается с помощью метафорических проекций, развивающих аналоговую функцию мышления. Перцептивное восприятие дает ребенку образно-чувственное понимание окружающего мира, формирует буферную систему верований и убеждений (мифов), способствующих процессу адаптации. Хорошо известно и часто цитируемое утверждение А. Энштейна: «Воображение — это самое главное, … Знания ограничены, тогда как воображение охватывает целый мир, стимулируя прогресс, порождая эволюцию». Детское мифотворчество инициирует и обогащает когнитивное развитие.

Мифотворчество ребенка прямо связано с одушевлением неживых объектов (предметов) и процессов. ОРЦ дарит мистическую способность антропоморфизма. Наделяя душой плюшевых мишек и зайчиков, ОРЦ безгранично расширяет территорию личного «Я» и соединяется с Миром. Исходя из пресуппозиции «Я – Живой, поэтому  Солнце Живое»,  маленький дикарь ищет свое подобие. Так первый рисунок круга-солнца к 3- 3,5 годам трансформируется в лицо человека (по Morris).  Приобретая жизненный опыт в виде боли от падений и ушибов, наделяя объекты и процессы природы чувствами,  ребенок учится сопричастности и сопереживанию. «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу…» (А.Барто). Проявленность антропоморфизма ОРЦ определяет уровень эмпатичности как один из важных факторов социализации.

6. Миссия игры.

Игра как необходимое условие становления личности всесторонне рассмотрена с позиции теории конвергенции В. Штерна. Й. Хейзинга расширяет понятие игры. Он определяет игру как биологическую необходимость, как социально-культурный и трансцендентный феномен [8]. Когда у людей нет необходимости работать, чтобы жить, у них, в общем, остаётся только два дела. Они могут «играть» и они могут заниматься искусством. Таковы два способа получать удовольствие от жизни.  Мир игры, в котором живет сознание ребенка дошкольного возраста, создает плавный переход к пониманию мира взрослых. Первозданная тенденция проявления архетипа Божественного Ребенка в образе «Ребенка Играющего» (Рlaying Сhild) – является одной из главных миссий ОРЦ. Серьёзное отношение к чему бы то ни было в этом мире, является роковой ошибкой.

7. Миссия «просветления».

«Героический ребенок» Карла Юнга как одно из проявлений мотива «меньше малого и больше большого» на этапе дифференциации понятий «добра» и «зла» должен порождать в ребенке тенденцию  выбора сказочных героев, чья миссия – «преодоление чудища тьмы» [10]. И поскольку «чудища тьмы» — это олицетворение бессознательного, то одна из миссий ОРЦ – это «просветление».  «Сознание должно обладать разумом, чтобы перво-наперво открывать некоторый порядок в хаосе неупорядоченных индивидуальных событий в мире» [10 с.87]. ОРЦ зажигает, несет и поддерживает «свет разума» в виде двух фило- и онтогенетических взаимосвязанных процесса: осознанности, переходящей в  самосознание. Функция просветителя  представляется в виде оптимальных процессов саморегуляции, самопознания и самоотношения. Базовые компоненты самосознания формируют эффективные паттерны мышления и поведения, оптимальные стратегии принятия решений, ответственность, понимание контекстности поведения, понимание неразрывности исторического и личного времени. В ОРЦ изначально закладывается ресурс, который активизирует тенденции познания и самоактуализации.

Таким образом, выбранные тенденции берут свое начало в образе ОРЦ. В условиях благоприятной среды воспитания, обстоятельств, связанных с благополучием здоровья, отсутствием серьезных психотравмирующих эпизодов, эти тенденции прочерчивают векторы процесса индивидуации. При оптимально сбалансированном их проявлении они распространяются в нейровселенной личности и формируют характер человека сильного, активного, умелого, творческого, чувствующего, способного удивляться новому и направленного на процесс познания и самоактуализации.

Антагонистические тенденции ОРЦ и ОСР могут быть представлены в виде таблицы.

Таблица 1.

Типологизация и тенденции проявления образа Ребенка-Целителя	Типологизация и тенденции проявления образа Страдающего Ребенка
1.Витальность (жизненная сила)
Тип: здоровый, сильный Энергичность. Хорошие показатели общего здоровья. Физическая выносливость. Устойчивость к стрессу. Хорошие показатели физической адаптабельности.	Тип: слабый, болезненный Пороки физического и психического развития. Низкие психофизиологические показатели. Слабая общая реактивность и резистентность организма. Слабая  физическая выносливость. Низкие показатели адаптации, устойчивости к стрессу. Защиты в виде регрессии. Потребность в жалости к себе.  Высокие риски психосоматических нарушений.
2. Базальное доверие (Э. Эриксон)
Тип: уверенный, доверяющий. Общее чувство доверия, уверенность, определенность позиции. Надежда и оптимизм.	Тип: недоверчивый, мнительный. Основные тенденции направлены самосохранение и обособление. Подозрительность, недоверчивость, страх одиночества, потери. Защиты: иррациональные и социальные виды страха. Ненасыщаемая потребность в заботе и уважении. Зависимость от оценки. Неуверенность. Риски формирования тревожных, депрессивных состояний.
3. Безупречность (отсутствие вины)
Тип: безупречный Открытая жизненная позиция. Умение признавать свои ошибки. Ответственность. Уверенность в принятии решения.	Тип: виновный Завышенная потребность  в позитивной оценке. Персоны «Я-хороший человек». Защиты в виде изоляции, проекции, обесценивания. Страх ошибки. Страх обвинения. «Угрызения совести» и самобичевание. Безответственность. Сожаления и жалость к себе.
4. Триада: любопытство-удивление-интерес
Тип: инициативный, предприимчивый Мотив познания окружающего мира. Поиск новизны впечатлений. Инициативность. Предприимчивость.	Тип: безучастный, отрешенный. Дефицит социально-эмоционального взаимодействия. Проблемы социализации. Снижение физической и психической активности. Отсутствие побуждений и желаний к деятельности. Риск формирования эмоционально-мотивационной блокады, апатобулического синдрома. Высокая степень проявления депрессивных состояний, аутизма.
5. Мифотворчество и антропоморфизм
Тип: оригинальный, креативный, одаренный. Высокий уровень творческой активности. Оригинальность мышления и поведения.   Развитие иррационального типа репрезентации и оценки.   Освоение мира путем развития двух тенденций познания: — ориентировочно-познавательного; — ориентировочно-оценочного. Героизация «Я», создание «образов достижения». Уверенность и решимость. Тип: чувствующий, эмпатичный Одушевление (анимализм) неживых объектов и предметов. Развитие эмпатических способностей. Прямое отождествление, свободный поиск новых персон. Иррациональный способ познания.	Тип: стандартный, бездарный. Слепое копирование вместо творческого поиска и самовыражения. Проявление формально-логического типа мышления. Формирование ригидного формально-логического типа репрезентации, бинарной логики, ортодоксальности нормативных оценок. Гетерономность. Низкая динамика самоактуализации. Нерешительность. Сомнения в собственных возможностях. Зависимость от оценок социальной среды. («Я хочу, чтобы мной были довольны»).  Строгое соблюдение правил и нормативности. Гетерономность моральных и нравственных установок. Тип: бесчувственный Низкий порог сопереживания. Затруднения в дифференциации собственных эмоций (риск развития алекситимии), Избегание аффективно-эмоциональных переживаний. Защиты в виде интеллектуализации. Отстраненность. Трудности в отзеркаливании (подражании) как проблема социализации.
6. Миссия игры
Тип: играющий Творчество. Самоактуализация. Готовность к получению нового опыта и знаний. Предприимчивость. Инициативность. Способность удивляться новому как эмоциональная компонента развития умелости. Гибкость мышления и поведения. Защиты в виде фантазирования.	Тип: серьезный Ригидность мышления и поведения. Бездарность. Слабая динамика саморазвития. Состояние «скучно наедине с собой». Строгое соблюдение правил и нормативности. Перфекционизм. Потребность соответствия социальным стандартам и нормам.
7. Миссия просветления
Тип: умный осознающий. Осознанность и самосознание. Ответственность. Саморегуляция. Контекстность поведения. Восприятие неразрывности личного и исторического времени. Выраженная тенденция познания и самоактуализации.	Тип: безрассудный, глупый неразвитый Неэффективные стратегии мышления. Ограниченные (поверхностные) модели понимания объектов и процессов (материальных и социальных). Трудности самоопределения и самоактуализации. Слабые тенденции саморегуляции. Сложности в анализе значимых событий в прошлом и планировании будущего. Неэффективные стратегии принятия решений.

Взаимодействие ОРЦ, ОСР со структурными компонентами личности можно представлено на рисунке 3.

Таким образом анализ архаических, эволюционно обусловленных феноменов АБР, дает основание предполагать, что в процессе психогенеза в зоне индивидуального бессознательного изначально закладываются и формируются два антагонистических полюса. Метафорическое выражение противоположных ядер может выглядеть как образ Ребенка-Целителя и образ Страдающего Ребенка Оба противоположных полюса могут рассматриваться как внутренние объекты и имеют непосредственную связь или являться структурной частью того, что К. Юнг обозначает как самость. Образ Ребенка-Целителя проявляет себя филогенетически сформированными тенденциями архаичного (примитивного) человека, которые, по сути, являются эффективными ресурсами, способствующими развитию процессов адаптации, эмпирического познания мира и развития самосознания. Образ Страдающего Ребенка изначально представляется тенденциями беспомощного существа, нуждающегося в защите, внимании и любви. ОСР в процессе индивидуации обусловлено рядом внутренних и внешних причин, имеющим прямую связь с генетически обусловленной преемственностью, процессами соматического онтогенеза, социально-психологическими факторами среды воспитания, кризисами индивидуализации и социализации личности во всех периодах ее жизни. Внутреннее противоборство этих метафорических конструктов проявляется в противоположных и во многом взаимообусловленных тенденциях. Антагонистические противоречия между ними можно рассматривать как один из векторов процессов индивидуализации и социализации, который во многом будет определять формирование характера, акцентуаций или психических нарушений личности. Баланс противоположных тенденций ОРЦ и ОСР можно считать оптимальным условием нормального психогенеза. Он создает оптимальные условия индивидуации и формирует здоровую взрослую личность. Выраженность проявления тех или иных тенденций можно рассматривать как одну из причин формирования акцентуаций личности. В случае существенного дисбаланса противоположностей или депотенциации (или сверхинициации) отдельных тенденций одного из образов (ОРЦ, ОСР) возможны нарушения (девиации) самости.

Практическое применение предлагаемой теоретической модели  позволяет:

• проводить исследования в направлении поиска соответствий между предлагаемыми тенденциями проявления ОРЦ и ОСР и современными классификациями психологических типов;
• создавать диагностические инструменты тестирования (шкалирования) тенденций ОРЦ и ОСР с целью выявления акцентуаций личности или симптомов психических нарушений;
• использовать способы психокоррекции с целью инициации тенденций ОРЦ и депотенциации тенденций ОСР.

В заключение хочется перефразировать цитаты Дж. Коонолли и Э. Берна: «ведь в каждом взрослом живет ребенок, …», «…каждый несёт в себе маленького ребёнка» [1, с.21]. Можно сказать, что в каждом из нас, взрослых, живут и проявляют себя два ребенка: счастливый и страдающий.

 Литература

1. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих отношений // Фет А.И. Собрание переводов. Philosophical arkiv, Sweden, 2016, C.164
2. Ганнушкин, П.Б. Клиника психопатий, их статистика, динамика, систематика // Психология индивидуальных различий. М., 1982. 145 с.
3. Гулдинг М., Гулдинг Р. Психотерапия нового решения. Теория и практика // М.: Независимая фирма «Класс», 1997. С.34.
4. Изард К. Эмоции человека: М., 1980, — 440 с. (гл. 5)
5. Козлов В. В., Новиков В. В. Интегративный подход в психологической практике. Ярославский педагогический вестник – 2012 – № 1 – Том II C.1.
6. Марцинковская Т.Д. (ред.) Концепции социализации и индивидуализации в современной психологии. // Коллективная монография. М.; Обнинск: ИГ–СОЦИН, 2010. – 284 с.
7. Руднева Е.Г. Восемь стадий развития человека по Эрику Эриксону. // VII международная научная конференция. М., 18-20 ноября 2010 г.: Доклады и материалы. Изд. МосГУ, 2010.  С. 52-60.
8. Хейзинга Й. Homo ludens. Человек играющий. СПб., Азбука-классика, 2007. С.7-11.
9. Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб.: Ленато, АСТ, 1996, 592 с.
10. Юнг К.Г. «Божественный ребенок» Изд. «Олимп» Москва 1997 с. 361, 365, 369.